Mutter Natur ist Gentechnikerin

Норман Борлог, американский аграрный ученый, отец зеленой революции, лауреат нобелевской премии мира 1970 года видит биотехнологию как важный инструмент для борьбы с голодом. Сегодня ему почти 93 года, но он ведет активную научную и общественную жизнь.

В газете «Die Weltwoche» днями опубликовано большое интервью сБорлогом под заголовком «Мать природа — генный инженер». Это на мой взгляд очень своевременное интервью с убедительными аргументами. К вашему книманию корявый

Профессор Борлог, вам скоро 93 года и активная жизнь остается позади. Наслаждаетесь ли Вы пенсионным возрастом?
Я не пенсионер. Я все еще активный в работе как профессор, как руководитель научных исследований и председатель частной организации, которая занимается окультуриванием Африки.

Вы всю свою жизнь боролись з голодом и бедностью. Однако все еще 850 миллионов людей голодают. Значит ли это, что биотехнологическая революция себя не оправдала?
В 1960 году голодало 40% человечества. Если бы эта тенденция сохранилась, тогда сегодня мы имели бы 2 миллиарда голодающих. Биотехнологическая революция за последние 40 лет утроила сельскохозяйственную продукцию. В результате средняя цена на зерновые уменьшилась вполовину. Сегодня голодает 17% человечества. Это большой позор, особенно потому, что у нас есть технические и материальные средства для того, чтобы устранить это положение.

Что же идет не так? Почему все еще есть в мире голод?
Не хватает политического решения. Многие руководители бедных стран игнорирует положение своего народа, не смотря на то, что это преимущественно аграрные страны. В богатых странах последние 30 лет наблюдается уменьшение выплат для развития внутреннего продукта. Если это выразить в относительных цифрах, то США окажется на последнем месте. Наше правительство тратит 20 миллиардов долларов на развитие и 500 миллиардов на армию. Это 56% мировых расходов на вооружение.

Так кто именно голодает сегодня?
ООН Millennium Development Project насчитывает 850 миллионов голодающих. Половина от этого — крестьяне в отдаленных областях с плохими приодными условиями. Двадцать процентов это пастухи и рыбаки. Также приблизительно двадцать процентов это безземельные бедняки, в основном это население стран Азии. Остаток это городские бедняки. Следовательно, большинство голодающих людей живет из какой-нибудь формы сельского хозяйства. И все-таки правительства и международные организации постоянно урезают инвестиции в аграрные исследования. Также для развития инфраструктуры выдается все меньше денег.

Помогает ли глобализация этим беднейшим из бедных, или она вредит им?
Мантра глобализации и тех, кто влюблен в любые решения частного хозяйства, звучит: рынки все расставят на свои места. Однако рынки не могут решить всех проблем. Срочно необходимы также умные открытые инвестиции в сельскохозяйственную производительую цепь. В Эфиопии две трети населения живет в более чем половинный дневной марш от торговых путей. Как им участвовать в мировом рынке? Из-за такого близорукой идеологии в мире все еще сущестует голод.

Не сводит ли все успехи на нет быстрый прирост населения в некоторых странах?
Чисто технически вполне возможно накормить и 10 миллиардов. Однако взрывоподобный рост населения в развивающихся странах уменьшает возможности правительств снабдить всех людей водой, школами, больницами и электричеством.

В богатых странах наблюдается уменьшение загрязнений окружающей среды. Наибольший ущерб окружающей природе сегодня происходит в бедных регионах развивающихся стран. Именно там существует угроза лесам, истощение почв и загрязнение воды. Грамотность — вот что очень важно. Доказано, что школьное образование девочек приводит к уменьшению нежелательных беременностей. Богатые страны должны инвестировать в школы бедных стран, не столько из соображений благотворительности, сколько из собственных интересов.

ООН поставил своей целью уменьшить к 2015 году число голодающих в половину. Насколько это реалистично?
И да, и нет. Технически это возможно, политически очень нереально – в мире, где биллионы долларов накачиваются в армию и только 50 миллиардов в государственное развитие.

Что могло бы быть лучшей стратегией для достижения этой цели?
Мы должны инвестировать в отдаленно расположенные регионы. Особенно срочно нужны дороги, водное снабжение и аграрные исследования. Нам надо исследовательский прорыв, включая биотехнологию. Нам надо правительства, особенно в Африке, которые были бы готовы как минимум 10 % бюджетных доходов инвестировать в развитие страны. Нам надо, чтобы страны Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) были готовы выделить 0.7% своего дохода на помощь в развитии. В развивающихся странах мы нуждаемся в политиках и государственных служащих, которые были бы ответственны за те деньги, которые им доверили.

Каким образом нам достичь этой ответственности (у политиков)?
Помощь в развитии должна быть сильнее привязана к стандартам выполненной работы. Когда правительсво достигло измеримых успехов в целях, например указанных в Millennium-Development, мы должны награждать их дополнительной финансовой помощью. Система кнута и пряника могла бы быть полезной. Контрольные мероприятия, в которые вовлечены главы правительств из программы New Partnership for Africa’s Development, могут служить хорошим примером такой работы правительств. Демократические выборы важны, потому что в таком случае правительства ответственны перед избирателями. Больше экономических свобод это тоже путь к ответственности, потому что рынок как наказывает, так и награждает. И наконец, сущестуют новые возможности для информационных технологий. Благодаря им результаты достижений и неудач попали бы скорее к планироващикам и деньгодателям.

Почему Вы в последнее время сконцентрировали приложение своих усилий преимущественно на Африку?
Сельское хозяйство Африки имеет высокий потенциал, потому что там целый год не бывает особенно холодно и много солнечных дней. Также имеются значительные запасы воды, которые должны только эффективнее использоваться. Есть достаточно много стран, которые могут дополнительно культивироваться. Однако потенциал Африки до конца не оценен. Настолько недооценен, что обеспечение питанием за прошедние 30 лет только ухудшилось, в то время как разрушение окружающей среды увеличилось. В относительных цифрах это значит, что нигде на земле нет столько голодающих людей, как в Африке южнее Сахары – в абсолютных цифрах голодающих больше в Азии. Африка срочно нуждается в технической революции сельского хозяйства. Экономика не пойдет вгору до тех пор, пока сельское хозяйство не сдвинется с мертвой точки. Население страдает от болезней, эпидемий животных и истощенных грунтов. Водоснабжение, инфраструктура и особенно дороги драматически недоразвиты. Африка нуждается в плане Маршалла. Когда она его получит, то уже через 20 лет все преобразится. Старые долги ОЭСР –странам и междунарожным организациям должны быть списаны, а материальная помощь для развития должна быть удвоена. Но всего этого будет недостаточно, когда сами африканские правительства не будут действовать лучше, чем в прошлом.

Биотехнологическая революция привела к увеличению урожайности. Однако цена этому – монокультуризация и увеличение использований удобрений.
Когда я родился 93 года назад, на Земле проживало 1,6 миллиарда населения. Теперь нас 6,5 миллиардов, и каждый год прирост населения 75 миллионов, которые тоже хотят есть. Мы не можем развернуть время вспять. С аграрными подходами 50 –х годов, которые сейчас соответствуют тому, что мы называем «органик», нам надо распахать еще 1,1 миллиард гектаров, чтобы произвести необходимые 2,2 миллиарда тонн зерновых, которые составляют 70% питания. Благодаря науке и технике мы увеличили урожайность с гектара в три раза по сравнению с пятидесятыми годами. Благодаря тому успеху, площади под засев надо было увеличить только на 10%. Что было бы с лесами, степями и дикими животными без этого научного прорыва? Все пошло бы под плуг, чтобы произвести достаточное количество зерновых.

Не считатет ли Вы, что органик-продукция была бы лучше для планеты?
Глупости. Это означает, что мы должны упятерить, а то и ушестерить количество домашних животных для того, чтобы получить достаточное количество удобрений. Растениям соврешенно все-равно, откуда получать необходимый азот: из мешка искусственных удобрений или из коровьего хлева. Без искусственных удобрений все сельское хозяйство способно накормить только от 2,5 до 3 миллиардов людей. Это значит, что половина населения должна умереть. Я спрашиваю себя, где взять добровольцев?

Что Вы ожидаете от биотехнологии? Это же неестественно комбинировать гены различных видов.
Мать природа – сама генный инженер. Нет ничего противоестественного в комбинировании генов различных таксономических групп или между биологическими единицами. На протяжении 10-ти лет коммерческого культивирования генно-модифицированных растений не зафиксировано ни единого доказанного случая ущерба, к которому привела эта технология. Это удивительный рекорд безопасности, как для новой технологии. Это как бы в первое десятиление аваиполетов не случилось ни одной аварии. Проблема заключается в том, что богатые и разбалованные требуют общество нулевого риска. Однако в биологическом мире нулевого риска не существует. Надо переставать быть слишком пугливыми.

А разве большие сельскохозяйственные концерны это не единственные, кто получают выгоду от генной технологии? Ведь фермеры обязаны все время покупать новые патентованные семена.
Нет. Не было бы 102 миллионов гекторов площадей под генномодифицированными растениями, если бы крестьяне не имели из этого своей выгоды. Однако лично меня волнует концентрация прав на растения в руках относительно небольшого количества фирм. Нам надо больше общедоступной науки.

Как Вы оцениваете риск, что генетически модифицированные растения могут быть вредными для здоровья.
Все возможно. Но вероятно ли это? Нет. Когда это случиться, у адвокатов будет праздник.

И еще про риск для окружающей среды. Например, могут ли измененные растения неконтролированно размножаться, распространять свои семена туда, где они нежелательны.
Еще больше паранойи. Еще больше поиска исключительного мира без риска. Абсолютная глупость.

Некоторые новые сорта содержат бактериальные ген, который защищает их от вредных насекомых. Не приведет ли это к появлению новых насекомых, которые устойчивы к этой бактерии? Есть такая опасность?
Естественно, необходимые новые осмысленные правила в науке. До сих пор этого не наблюдалось. Естественные враги наших растений прошли эволюцию. Это основное требование селекции, все равно, с гентехнологией или без. Если мы не будем скорее в селекции (чем вредители в эволюции), они получат преимущество. Существует много примеров, когда насекомые или болезнетворые организмы изменяются, чтобы опять приспособиться к хозяину. Мы можем противопоставить только новые генные комбинации и расширение генетического спектра важных инструментов для длительной защиты растения. При создании вышеупомянутых растений со встроенными особенностями БT-бактерии использовались несколько генов, что в принципе повышает шансы опередить насекомое в эволюции. Дальнейшие новые комбинации БТ-гена понадобятся в будущем, чтобы держать мутирующие насекомые в состоянии шаха. Кроме того важно, чтобы между полями с новыми сортами засевались участки со старыми, чтобы на вредителей не создавалось эволюционное давление.

Каким будет дальнейшее развитие биотехнологии?
Следующее поколение генетически модифицированных рестений будет иметь улучшенные пищевые показатели, например, меньше холестерина, больше минеральных веществ и витаминов. Эти растения стоят на первом месте в коммерческом производстве. Затем будут те, которые больше устойчивые к климатическому стрессу, включая тех, которые способны противостоять глобальному потеплению. Конкретнее: устойчивость к жаре, холоду, засоленю и засухе. Такие появятся в течении следующих 10ти лет.

Какие качества будут на Ваш взгляд срочно востребованы?
Функции, которые я только что упомянул, особенно устойчивость к засухе будет очень востребована. Развивающиеся страны нуждаются в таких улучшенных сортах. БТ-хлопок большая победа для хлопкопродуцирующих стран. Он уменьшает расходы, загрязнение окружающей среды и лучше для здоровья фермеров, потому что требует меньшего количества пестицидов. Сорта, которые несмотря на агроклиматические стрессовые условия, могут усваивать питательные вещества из грунта, приведут до уменьшения потребности в удобрениях. Если это удасться сделать, то это будет огромный прорыв и успех. Улучшенные пищевые качества имеют тоже большой потенциал, однако потребители богатых стран будут это скорее всего отклонять.

Понимаете ли Вы реакцию многих европейцев?
Мне тяжело понять реакцию европейцев. Возможно это объясняется частично страхом, что мультинациональные корпорации странут патентным хозяином над зерновыми. Частично это можно объснить протестами подогреваемыми людьми, которые в принципе против капитализма. Общим неприятием любого прогресса это тоже можно объяснить. После проблем с коровьим бешенством многие потребители вообще перестали доверять своим правительствам. Богатое общество может позволить себе люкс, развивать в себе менталитет нулевого риска, даже если это потом оказывается глупостью. Однако подавляющее большинство населения не может этого себе позволить, особенно голодающие жертвы войн, природных катастроф и экономических кризисов. Дебаты о биотехнологии на мой взляд это дебаты богатых за счет бедных.

Что могло бы убедить европейцев, что биотехнология не является особенно опасной?
Ненужную борьбу против биотехнологии в Европе и где-либо еще возможно было бы предотвратить, если бы люди имели лучшее биологическое образование. Существуют большие пробелы в биологической школьной программе, а также нарастающее игнорирование проблем сельского хозяйства и производства продукции. Этот пробел надо незамедлительно заполнять.

Вы когда-то писали «Самая большая опасность человечества заключается в том, что мир может задушить всепроникающая, но хорошо прикрытая бюрократия». Вы все еще так видите?
Да. Бюрократия в науке, управлении и политке предотвращает и утяжеляет нововведения и прорывы. В конце концов она разрушает большинство организаций. Через какое-то время расходы на реформы становятся слишком большими. Тогда приходится это все обходить стороной и начинать все заново.